И дустом пробовали

Самый сложный грим и самый небольшой текст роли достались Александру Королевскому. «Не потерплю!» и «Разорю!» - вот и все, что произносит со сцены его герой Дементий Варламович Брудастый, он же - Органчик. На голову актеру приделали внушительную конструкцию, которая очень эффектно смотрится из зала. Когда в нужный момент ее «расстегивают», оказывается, что на голове актеру приходится удерживать сложный механизм из множества винтов, шестеренок, пружин и железных колесиков. Что-то подобное можно обнаружить, вскрыв старый добрый механический будильник.

Борис Павлович поставил спектакль о непростых взаимоотношениях народа и власти. В роли народа - мужики с современной стройки, в роли власти - градоначальники XVIII века из «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. Кто хороший, а кто - плохой, определить в этом раскладе довольно сложно. Градоначальники самодурствуют и сходят с ума (каждый по своему). Строители излучают полный пофигизм в отношении всего, за исключением разве что обязательных перекуров, обеда (строго по расписанию) и заглядывающей к ним в гости девушки Аленки. Понятно, что город-сад такая бригада вряд ли построит.

Лишь после возгласа одного из строителей, зачем-то заглянувшего в план работ и обнаружившего: «объект должен быть сдан ЗАВТРА», начинается суета. Кто-то бессмысленно машет лопатой, кто-то выставляет треногу для разведки местности, кто-то бежит (неясно куда) с доской... Впрочем, все это ненадолго: через пару минут товарищ, спровоцировавший редкий для стройки кипеш, снова заглянет в план, облегченно махнет рукой и привычным движением потянется за пачкой сигарет: «Ошибся я, мужики! Объект должен быть сдан не завтра! А... ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ! Всё: перекур!»

Двухчасовой спектакль, как мы уже сообщали, - не «каноническая» постановка по книге Салтыкова-Щедрина, а - вольное прочтение и самостоятельное произведение (пьесу написала Мария Ботева) с героями Михаила Евграфовича. Вслед за салтыков-щедринскими градоначальниками на сцене ближе к финалу вдруг начинают появляться и вполне реальные персонажи, некоторые из новейшей истории: Григорий Распутин, Хрущев с туфлей в руке, Сталин в кителе и даже террорист-боевик, чем-то напоминающий Шамиля Басаева.

Привязок к Кирову, как и обещал режиссер, в спектакле не найдешь. Разве что над сценой висит старинная карта, на которой - самое первое картографическое изображение Вятки (его нашла художник спектакля Елена Авинова), но о такой детали догадается не каждый в зале. Еще одна деталь, понятная и известная лишь «своим», - имена исполнителей ролей Иосифа Виссарионовича и Компании. В программке и на сайте театра они не значатся, хотя, как могли отметить внимательные зрители, Петр Первый, который тоже появляется на сцене в финале, - это, скорее всего, актер Александр Трясцин (всего за пару минут до чудесного преображения он был строителем по имени Абаевич).

Финал спектакля получился зловещим и дающим повод для самых разных размышлений. На стройке появляются мужики в костюмах химзащиты и опрыскивают чем-то (судя по всему, ядовитым) рабочих. Все погибают. Вспомнился старый, брежневских времен анекдот про советскую власть, которая так достала людей, что кто-то самый умный поинтересовался: «А дустом не пробовали?» Вот, попробовали наконец - в постановке Театра на Спасско.

Ирина Овсянникова,

аспирантка СПбГАТИ (Санкт-Петербург),

кафедра русского театра:

Общеизвестно, «Историю одного города» Салтыков-Щедрин писал как политическую сатиру. Перед премьерой, размышляя, почему именно сейчас режиссер Павлович решил инсценировать эту повесть, в первую очередь на ум приходили декабрьские митинги и «марши миллионов». Между тем, Борис Павлович не стал ввязываться в извечный спор власти и народа, а остался на своей стороне, на стороне театра. В его постановке нет саркастического обличения, но есть шутки, свойственные театру, так называемые, гэги. Строители (действие происходит на стройке) пасуют и бьют головой ведро с цементом, словно волейбольный мяч, а слабонервного рыжего паренька то и дело окунают вверх тормашками в бочку с водой.

В спектакле зрители не слышат хрестоматийного текста русского писателя, отбывавшего ссылку на Вятке. Театр взял к постановке пьесу вятского драматурга М. Ботевой по мотивам повести. Драматическое действие приправлено колоритом Кировской области. Под гитару поют песню про Омутнинск, а в болтовне строителей (они же – народ) слышится узнаваемый говорок. Впрочем, ни один из театральных градоначальников (они же – прорабы на стройке) не напоминает реальных правителей города. Градоначальники у Павловича – паноптикум замшелых уродцев, обуреваемых тупой страстью править. Но вместе с тем, режиссер не питает симпатии и к народу – простофилям и забулдыгам.

Вверху, над ямой, где возятся «строители» и их «прорабы», несколько раз танцует балерина в белоснежной пачке. Это центральный образ спектакля. На фоне ее танца все происходящее на сцене выглядит еще мрачнее. Задрав головы, наблюдают ее танец, как некий символ гармонии и согласия, и персонажи из своей ямы, и публика из зрительного зала.

Михаил Смирнов

Вятский край - 14 июля 2012

« Назад