Идеальный театр - где режиссёр Карабас-Барабас, а артисты - марионетки

Режиссер нового спектакля в «Театре на Спасской» рассказал о работе над «Мюнхгаузеном», почему с кировскими актерами приятно работать, и каким должен быть идеальный театр.

В «Театре на Спасской» вовсю идет работа над премьерным спектаклем «Мюнхгаузен.», который планируется выпустить в первых числах декабря. В ТЮЗе уже проходят репетиции с новым режиссером, который был специально приглашен из Санкт-Петербурга. Степан Пектеев приезжает в наш город во второй раз, несколько лет назад он уже презентовал на кировской сцене спектакль «Муха-Цокотуха».

15 октября молодой режиссер принял участие в авторской программе «Персона Грата» на Радио Шансон в Кирове. С гостем общались автор и постоянная ведущая передачи Юлия Беляк и журналист портала Свойкировский.рф Анастасия Шерстнева. В уютной студии мы поговорили с автором о профессиональных страхах, синдроме перфекциониста и «фишках» нового спектакля.

- Это важно, чтобы в театр человек приходил подготовленным к восприятию всего того, что будет показано со сцены, или вы больше предпочитаете скептиков, чтобы в последствии они вышли с горящими глазами и сказали: «ах!».

- Люди разные, и зрительские ожидания не угадаешь, кто-то приходит закрытым, кто-то - открытым. Поэтому в зале собираются совершенно разные люди, и нужно каким-то образом ко всем найти подход. Как известно, основная часть аудитории театров - это женщины. 80%, как говорит статистика. И женщины, в основном, сердцем воспринимают происходящее на сцене.

- Если у нас примерно понятна аудитория, занимаетесь ли вы коньюнктурой? Делаете ли вы так, чтобы было сразу «вкусно» на потребу публике?

- Я думаю, что все равно в чужую шкуру не влезешь и не угадаешь, что людям понравится, а что нет. Поэтому, мне кажется, нужно делать то, что нравится тебе самому. Встреча со зрителем - это только последний этап рождения спектакля. Прежде всего, режиссер сам загорается материалом и пытается найти ответы на какие-то вопросы, потом в этот процесс вовлекаются артисты, художник, композитор, постановочная команда. Если тебе действительно нравится то, что ты делаешь, то и тема с большей долей вероятности найдет отклик у зрителей. Кроме того, важна искренность. Мне кажется, театр сейчас - это такое место, где очень важно быть честным. Если артист не открыт зрителю, то вряд ли что-то получится, и хотелось бы, чтобы зритель тоже был открыт по отношению к артисту и к автору.

- А есть темы, которые всегда актуальны и можно быть уверенным, что публике это точно понравится?

- Вы хотите чтобы я рецепт дал? Не знаю, рецептов никаких нет. Но, наверное, есть темы, которые всегда актуальны. Но даже тема, которая кажется гиперактуальной, не оживлена и не прочувствована тем, кто создает этот спектакль, она станет просто «пшиком».

- Но вы же чувствуете публику. Современному зрителю что интересно?

- Может быть все что угодно интересно. Спектр большой. Нет такого, что сейчас интересна тема войны - все ставим про войну. Мне кажется, всё немного тоньше. Задача - уловить, сформулировать тему, которая сейчас, с этими людьми, именно с этими артистами и в этом контексте будет актуальной.

- А артист должен быть «синтетическим», то есть обладать функциями и режиссера?

- Очень важно в артисте, как мне кажется, чтобы ему было что сказать. А вот дальше уже вопрос школы, техники - поставленная речь, разработанная пластика. Но самое главное - чтобы артист был личностью. Если он личность, то за ним интересно смотреть.

- А какими качествами должен обладать режиссер?

- Я думаю, теми же самыми. При этом есть определенный набор профессиональных качеств, человеческих. Вообще, театр - это такое место, где профессиональные и человеческие качества не стоит разделять, потому что в театре действуют живые люди - живой человек выходит на сцену, живой человек сидит в зале и между ними возникает живая связь. Режиссер должен сам гореть и уметь заражать других.

- Вы сказали про профессиональные качества, а профессиональные страхи у вас есть?

- Театр - это живой контакт, тебе нужно взаимодействовать с артистами. Режиссер приходит со своими заготовками и начинает что-то вливать в артистов, и этот контакт либо происходит, либо не происходит. Наверное, самое страшное - когда не происходит этого контакта.

- А в вашей практике такое часто случалось, что контакт не происходил?

- Бывало, конечно. С кем-то сразу налаживается связь, схватили общую волну и поехали работать. С кем-то бывает, что до конца репетиции ты не можешь найти общего языка. Но задача режиссера - как раз наладить контакт.

- Есть ли у вас синдром перфекциониста? То есть хотите ли вы сделать идеальный спектакль, отработав его до мелочей? А следующий спектакль сделать лучше предыдущего.

- Идеальный спектакль может существовать лишь в воображении. Как все происходит? Режиссер увидел идеальный спектакль, он приходит к артистам и дальше начинается сколачивание чего-то. И можно пойти несколькими путями. Либо ты создаешь систему зеркал, для того, чтобы отразить замысел, чтобы через систему отражений зритель почувствовал идею идеального спектакля, который родился у тебя в воображении. Либо ты начинаешь воплощать этот замысел, таким образом ставя ему памятник. Мне кажется, что на сегодняшний день идеальный спектакль - это неправильный спектакль. Он не должен быть гладким, а должен быть задиристым, как шершавая необработанная доска, он должен оставлять занозы в зрителях.

- Вы говорили о взаимопроникновении режиссера и артистов. Судя по тому, что в Театре на Спасской вы делаете уже не первый спектакль, это уже произошло? Если вспомнить ваш первый опыт в Кирове - спектакль «Муха Цокотуха», у вас был момент какого-то притирания или вы сразу друг в друга вошли с артистами?

- Тогда это был мой второй спектакль, который я приехал делать в профессиональный большой театр, с цехами, с расписанием. До этого это была какая-то студенческая история. Я сейчас не восстановлю деталей, это был очень интересный процесс такого притирания. Сейчас уже проще, мы понимаем друг друга и меньше времени тратим на то, чтобы объяснить, чего мы хотим друг от друга. Знакомство уже состоялось, но процесс притирки все равно идет.

- А вы режиссер-диктатор или демократ? И может ли быть режиссер демократом?

- Есть идеальная модель театра. И в ней есть режиссер, который вкладывает свой замысел в артистов, ломает им кости, заставляет что-то выполнять, такой Карабас-Барабас. Есть артисты-марионетки, которые висят на гвоздике в чулане, пока их Карабас-Барабас оттуда не достанет. Вот это идеальная модель. А дальше начинается практика. Есть мы - конкретные люди, пришедшие на репетицию, нас 15 человек. Я вроде как исполняю роль режиссера - окей. Но, может, не я режиссер, может все вместе? Мне кажется, не может быть разделений. Мы все - режиссеры, мы все - артисты. В этом смысле мне ближе демократическая модель. Не такая, что режиссер пришел, ударил в хлыст и сказал: «Делаем так». Это может быть действенно, но на каком-то коротком этапе. Но другое дело, что внутри каждого артиста, режиссера должен быть внутренний Карабас-Барабас, который заставляет тебя делать усилие над собой, работать.

- Степан, сейчас вы работаете над спектаклем «Мюнхгаузен.». Скажите, этот образ в вашей постановке ждут какие-то изменения, каким зрители увидят Мюнхгаузена?

- У нас будут разные Мюнхаузены в спектакле. Давайте разберемся, кто такой барон Мюнхгаузен? Во-первых, это реальный исторический персонаж, живший в 18 веке, проходивший службу в России, служивший в российской армии, немец по рождению. Есть прижизненное описание его рассказов. Он собирал вокруг себя людей в Германии, недалеко от своего поместья, и за бокалом вина рассказывал им какие-то истории. Байки травил. То есть Мюнхгаузен - это что? Получается, это артист. В общем, тема нашего спектакля - это театр. С помощью Мюнхгаузена мы размышляем о театре.

- Предложение поставить именно этот спектакль поступило из театра?

- Да, я даже не задумывался, а в театре сказали: «Подумайте, а может быть, барон Мюнхгаузен?» Мы решили взять вообще все, что есть об этом персонаже, мы рассматриваем миф. Мы сочиняем этюдный спектакль, у нас есть драматург Юлия Ионушайте, которая в создании спектакля участвует на равных со всеми остальными членами коллектива. Это такое абсолютно коллективное авторство. Главное, от чего мы отталкиваемся, - это прижизненное описание бесед Мюнхгаузена с друзьями. Во многих театрах артисты с трудом идут на такой способ работы - постановку этюдного спектакля, потому что это риск для артиста. При такой работе артист каждую секунду должен быть готовым к импровизации и предлагать идеи. Часто в российском театре вообще артисты не хотят делать этюдный спектакль, вместе сочинять - «Ты - режиссер, скажи мне куда идти, какой текст произносить, я все тебе сделаю». К счастью, Театр на Спасской - это счастливое исключение. Не знаю, благодаря Борису Павловичу или благодаря традиции, все-таки здесь работали большие режиссеры. Труппа абсолютно натренирована на совместное сочинительство, и это очень радует.

Анастасия Шерстнева

Свой Кировский. РФ - 19 октября 2015

« Назад