Каренин - Театр на Спасской

Спектакль — несомненная удача художников (художник — Николай Слободяник и художник по костюмам — Катерина Андреева). Им удалось важное: воссоздать дух времени, не прибегая к иллюстративности. Костюмы лишены какой бы то ни было бытовой буквальности, декорации и вовсе абстрактны: три белых экрана и выстроенные в ряды манекены — вот и весь фон для разворачивающихся трагических событий. Однако эти абстрактности волшебным образом передают саму суть времени, они дают зрителю простор для воображения, позволяют ему самому додумать, сконструировать, наполнить предложенное пространство и оттого оно, такое гулкое и искусственное, становится таким убедительным и достоверным.

На фоне скупой ахроматической гаммы ярким пятном выделятся огненно-рыжая шевелюра Анны Карениной (Мария Бондаренко). Даже эта, казалось бы, незначительная деталь, вырастает до символа: непокорные рыжие локоны, рассыпанные по плечам, не забранные в прическу, так разительно отличаются от гладко зализанных в скучные пучки причесок прочих героинь, что моментально обличают Анну, ее пылкость, ее характер, ее страсть. Яркая, молодая и очень живая женщина возвращается в серый Петербург из Москвы, куда ездила к брату, а на вокзале ее встречает муж.
Именно ее муж — Алексей Каренин — и становится главным действующим лицом. Знаменитую историю адюльтера зритель будет наблюдать глазами обманутого супруга.

Алексей Каренин (Андрей Матюшин) сух и скучен, вовсе не под стать своей прекрасной супруге: застегнутый на все пуговицы, прямой, скупой на слова и ласку. Он говорит, словно не замечая жены, не слыша ее и она отвечает тем же. Супруги существуют параллельно друг другу, никак не пересекаясь. Это чувствуется во всем и одна из центральных мизансцен спектакля — движение Анны и Каренина параллельно друг другу, диалог мужа и жены, когда каждый сидит в своей коляске, а коляски едут в противоположные стороны, без всякого шанса на встречу. Постепенно зритель внимательнее приглядывается к Каренину и обнаруживает удивительное: ничем не примечательный персонаж (ну что мы помним о нем, разве то, что уши у него торчат), собирательный образ всех знакомых Льву Толстому крупных чиновников на сцене оживает и превращается в настоящего, а главное — вызывающего сочувствие человека. Драма Алексея Каренина, остро переживающего не только измену супруги, но и свое одиночество, свою никчемность, свою надвигающуюся старость, в романе не звучала, терялась за пылкими страстями молодых любовников, а здесь она обретает голос.

Каренин нерешителен и раздумчив. Его колебания и сомнения находят свое пластическое выражение: каждый раз, как Каренин задумывается, он начинает ходить по сцене взад и вперед, но не меряет сцену размашистым шагом, а делает аккуратный, нерешительный, маленький шажок вперед, а затем — такой же обратно. Шаг в сторону считается побегом. Каренин и хотел бы, а не может вырваться из собственных сомнений и его метания ограничены жестко — одним метром, по которому ему отпущено шагать. Спектакль отличается жесткой структурой мизансцен, он подобен поэтическому тексту, в котором даже незначительная (казалось бы) часть формы становится выражением содержания.

Любопытно, что вся эволюция Каренина, его развитие, сложный путь, который он проходит — все это путь духовный, мысленный, умозрительный, но не действенный. Мечется Анна, мечется Вронский, предпринимает какие-то шаги вечно деятельная Лидия Ивановна (Марина Наумова) и лишь Каренин погружен в размышление. Он наблюдает и обдумывает, не приумножая творящиеся вокруг ошибки и неправильности своими действиями.

Казалось бы, все доказательства измены — налицо, и в ход пора пустить перчатки, шпаги, дуэльные пистолеты… И Каренин бормочет, что перчатка поднята, но речь не о Вронском, а о каком-то скучном бумажном деле, о соперниках на службе, а не в жизни. И скрещиваться будут не шпаги, а ленты балетных пуантов на ножках язвительных светских сплетниц (Мария Фалалеева и Нина Чернышова), а Каренин так и останется в стороне.

Спутником Каренина в его пути становится сын Сережа (Марина Карпичева).Он будет задавать отцу обезоруживающе-простые «детские» вопросы, на которые, казалось бы и ответа быть не может. Изящное решение — Марина Дмитриевна Карпичева исполняет на сцене две роли: роль Рассказчика и роль Сережи. Один и тот же голос, то беспристрастный, то расцвеченный непосредственными детскими интонациями звучит со сцены и это определенно голос самой судьбы.

Близок финал. Анна мечется и невнятно бормочет в бреду о том, что вот горе-то, оба Алексеи, и муж и любовник, а ее ножки вырисовывают по сцене треугольник. По такому же замкнутому треугольнику мечется Вронский, не в силах ничем облегчить страдания любимой женщины. И только Каренин стоит вне этих треугольников. Выросший из них. Вставший над ними.

«Алексей Каренин» — это прекрасный образец свежего взгляда на классику, спектакль, поражающий своей точностью и честностью. Здесь нет ни заигрывания с классическим текстом, ни попытки спекуляции на знакомых сюжетах и великих именах, ни подмены истинных эмоций пустышками. Все здесь настоящее, живое, честное. И вопросы, которые звучат в спектакле не устарели со времен седобородых классиков, не устареют и впредь.