В Кирове показали 13 разных Мюнхгаузенов

По замыслу режиссера Степана Пектеева, люди театра – все Мюнхгаузены

В Театре на Спасской состоялась премьера спектакля «Мюнхгаузен» в постановке приглашенного режиссера Степана Пектеева.

Спектакль, судя по анонсам, подавался как революционный, не меньше. Читаем в программке: «Мюнхгаузен» изменит ваше представление о театре, правил нет, это территория абсолютной свободы». Короче, праздному зрителю вход воспрещен, явно читается между строк. Тому подтверждение косяк (правда, немногочисленный) поклонников Мельпомены в гардеробе, спешащих ретироваться в антракте. «Мюнхгаузен» не для них, не про них. Бог с ними…

«Мюнхгаузен» про нас. Литературный герой Распе, враль, выдумщик и талантливый рассказчик, имеющий реального прототипа, который в узком кругу любил похвастаться своими незаурядными приключениями «на суше и на море». Виртуозность барона в том, что он любую ситуацию, даже, казалось бы, безвыходную преподносит слушателям в самом выгодном для себя свете. А разве не так повседневно делаем мы, даже не задумываясь об этом? Точно так же. Простой пример. Вы поссорились с любимым человеком. Начинаете вместе анализировать, кто виноват. У вас своя версия, конечно, выгодная вам. У вашего спутника другая, тоже красивая. И кто тут мягкий и пушистый?! Безусловно, мы отличаемся от знаменитого немца, нам всегда не хватает таланта. А у Мюнхгаузена нет скучных банальных историй. Вернее, любой, казалось бы, заурядный эпизод в его гротескной интерпретации становится подвигом. Это творчество с большой буквы, креативность, если хотите.

По замыслу режиссера Степана Пектеева, люди театра – все Мюнхгаузены. По сути. От этой отправной точки стартовал процесс создания спектакля. Это было коллективное творчество, когда актеры вместе с режиссером аккумулировали идеи, создавая тело будущей постановки. Отсюда на сцене появляется сразу 13 баронов (именно столько актеров заняты в постановке). Как оказалось, феномен Мюнхгаузена очень удачная форма для спектакля, который лишен линейного повествования. Его стоит воспринимать, как музыку. На этом сделан жирный акцент. Композитор Роман Цепелев и маэстро Бах прекрасно справляются со своей задачей. Пектеевского «Мюнхгаузена» мы, скорее, слушаем, как симфонию, погружаясь в мир ассоциаций и образов. А актеры на сцене нам лишь помогают не выпасть из сюжета. Ведет спектакль, появляясь только на экране («в записи»), Марина Карпичева. Ее барон обрастает биографическими реминисценциями из детства, юности актрисы.

Спектакль получился мультимедийный. В нем много кинематографичности. Начиная с того, что на экране в самом начале идут титры, которые представляют постановку и перечисляют актеров-участников. Все как в кино. Также с большого экрана пришли в Театр на Спасской и субтитры. И шокирующий образ Черной Мамбы (актер Александр Трясцин) опять же из кино (отсылка к тарантиновскому боевику «Убить Билла»).

Первая часть «Мюнхгаузена», на мой взгляд, получилась интереснее, содержательней, чем «повествовательная» вторая. Барон собирает друзей, барон у турецкого султана, барон на охоте – все великолепно. Каждая сцена при всем минимализме отличается индивидуальной подачей материала. Кажется, что режиссер за час сценического времени, как бравый Мюнхгаузен, демонстрирует нон-стопом все свои штучки и приемчики и, конечно, доводит их до абсурда. А как же, это же Мюнхгаузен!

После антракта пектеевские Мюнхгаузены в режиме модного ныне стендапа по очереди рассказывают свои истории. Большей частью, актерские. Как говорится, из жизни, в которых «нет ни слова правды, и ни капли лжи». Надо понимать, что артисты примеривают на себя маску знаменитого барона и пропускают сквозь призму Мюнхгаузена какие-то личные эпизоды. Занятно, конечно. Но если бы этим самыми стендапами не грешил каждый спектакль Театра на Спасской (наследие эры Бориса Павловича), то это бы выглядело, возможно, актуально. А так, вторая часть получилась очень узнаваемой, несколько самодеятельной и без интриги. В лучших традициях студенческого КВН.

К финалу позволю лирическое отступление. Актриса Дарья Сосновская в своем стендапе рассказала о том, что для нее (как, впрочем, и для многих) Мюнхгаузен – это Олег Янковский, яркий секс-символ на закате СССР. Романтик. Душа. И для нее было потрясением узнать, что «тот самый Мюнхгаузен» из книжки Распе совсем не такой уж лапочка, как ей показали в фильме Марка Захарова. У меня лично было все наоборот. Я в раннем детстве зачитывался приключениями бравого и находчивого барона. У меня была книжка с отличными иллюстрациями. Воспринимал я Мюнхгаузена как эдакого мощного героя боевика, а его похождения – настоящий экшн. Напомню, что в наше советское детство комиксов еще не завезли. А потом мне показали кино Марка Захарова, и я расстроился. Не таким я представлял Мюнхгаузена. И сейчас если вижу на ТВ, как Янковский взбирается по канатной лестнице, переключаю канал. Не мое. Эти сентенции к тому, что у каждого свой Мюнхгаузен.

Алексей Ульянов

МК на Вятке - 15 декабря 2015

« Назад