Кто есть Мюнхгаузен?

Этой зимой на сцене «Театра на Спасской» состоялась премьера спектакля «Мюнхгаузен» по мотивам произведения Р. Э. Распе «Приключения барона Мюнхгаузена». Спектакль стал во многом откровением зрителю и вызвал у него неоднозначные оценки.

В самом деле, театр не устаёт поражать зрителя смелостью изображения на сцене и держит в своём необъятных размеров кармане ещё не разгаданные загадки, с хулиганским свистом вытаскивая их одну за одной…

Почему этот спектакль загадочен? Потому что действие, происходящее на сцене, крайне нелинейно, ассоциативно и пребывает где-то на границе сознательного и бессознательного. Но на сколько оно безумно, на столько оно и красиво… Чтобы понять, что происходит, придётся не только и не столько внимательно следить за сюжетом, но и заглянуть внутрь самого себя, дать волю собственному воображению и собственной памяти. Тогда вы набросаете индивидуальный и неповторимый эскиз. И, скорее всего, останетесь им довольны.

В принципе, эта постановка принимает эстафету от известной картины Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен» – речь снова идёт о творчестве и обыденности. Мюнхгаузен – барон, ловко и хитро выпутывающийся из жизненных перепетий, искусный врун и сочинитель, он – легенда. Выражаясь простым языком, он «артист». То есть тот, кто обладает способностью приукрашивать действительность. Кроме того, он настоящее, реально существовавшее лицо, которое не гнушается никакими средствами в достижении своих целей – и здесь в нём уже больше человеческого. Эта двойственность приводит к тому, что Мюнхгаузен приравнивается и ко всем актёрам (как имеющим самое непосредственное отношение к искусству); и к тем, кто напрямую может быть и не связан с творческой профессией, но он умеет находить в себе прекрасное и грамотно проецировать его на окружающий мир; и к тем, в ком данный герой пока ещё не проснулся. Мюнхгаузен – это неконкретный человек в совершенно неконкретной точке пространства и времени.

По структуре спектакль делится на две части: в первой нам представляют отрывки из удалой жизни барона, знакомые и не очень; во второй – авторские истории актёров, которые с громким стекольным звоном разбивают невидимую, уже надтреснувшую преграду между сценой и зрительным залом. К слову, почему-то многие зрители сравнили эту часть спектакля со стендапом. Но стендап – это просто смешно и развлекательно. Но только ли смешны истории «мюнхгаузенов»? Помимо смеха, это и урок, и, возможно, переосмысление себя в этой истории.

Двойственны оказываются милые бутафорские декорации, яркий грим актёров с одной стороны, и современные средствам мультимедиа, минималистичные костюмы – с другой.

Спектакль сопровождает музыка Баха, «любимого композитора Мюнхгаузена», интерпретированная канадским пианистом Гленном Гульдом, которая тоже настраивает на духовный и интеллектуальный поиск, при этом славным образом не утяжеляя общее действо.

Можно ли заявить, что премьера – это «продукт», приготовленный для элит и ни в коем случае не для праздного люда? Однозначно нет. Однако звёзды всё-таки должны встать в определённую фигуру для его понимания.

Ангелина Свинина

Новая строка (издание о современной городской культуре и творческих людях) - 11 января 2016

« Назад