Смерть Базарова: Надо, чтоб кто-то кого-то любил…

Октябрь, на Спасской открыли театральный сезон. И весьма успешно: пришлый, дико богемный на вид режиссер, он же художник спектакля Кирилл Заборихин предлагает юному вятскому зрителю свою версию романа Тургенева «Отцы и дети». Красивую и эффектную. Когда ее готовили к постановке, я, признаться, была удивлена, что с отборочной лаборатории взяли именно это произведение, а не записки уездного врача Михаила Булгакова (короткую историю – динамичную и тоже дико остроумную, хотя бы по реквизиту). Но видимо вариант с Тургеневым оказался более проходной и ближе к школьной программе. Я его-то как раз и не видела.

Привлекает то, что это вам не литература (с ее буквальным, скучным следованием тексту), а именно театр, задействовавший по полной искусство составления мизансцен, свет, проникновенный саундтрек с голосом, выразительные паузы, наконец – лапидарную экологичную декорацию . Нарочито (без всякого смысла, на мой взгляд, но красиво же!) в оформлении использованы горизонтальные ряды сухих трав, среди которых располагаются люди, стул и стол – и это пожалуй все, однако же работает на создание образа большой чувственности. Так хотел и заявлял режиссер, и у него получилось. Ха, но это какое-то второе пришествие «над пропастью во ржи», где пропасть понятно что – смерть героя.

Автор постановки не стал сильно акцентировать скандальное (для своего времени) мировоззрение Базарова. Да и какой в самом деле в наши дни нигилизм, кому он нужен. Ну так, прозвучало конечно что-то про природу, которая не храм, а мастерская, его дерзости нащот баб-с, скепсис про старшее поколение. В романе, понимаете, все друг с другом идейно спорят, но зачем все это, в сущности? – устало понимаем мы сегодня. Полтора века спорили, а к чему пришли? Не о чем. И режиссер намеренно заглушает голоса спорщиков, делая их смешными и ненужными. А действительно важно то, что вот жил на свете такой борзый, неудобный молодой человек почти из народа, резал лягушек, выучился на лекаря, строил какие-то свои планы, а потом взял да и помер в три дня, точка. Бывает. А сегодня – особенно. Исполняет Эдуард Макарян.

Однако худо-бедно что-то стоящее (по Заборихину) он успел сделать, а именно полюбить и вызвать к себе чувство одной выдающейся барыни (Марианна Узун). О, это интересно представлено пластически, хотя и несколько вычурно. Любимых тут носят на руках, точнее взявши на плечо в некую вертикаль, а бедную мать (Ольга Чаузова), изнемогшую от горя, перед смертью сажают себе на колени, как дитя… Наконец, заключительная сцена выдержана просто и блистательно, когда умирающий, обнаженный выше пояса герой сидит чуть откинувшись за столом и все сопутствующие ему лица безмолвно прощаются с ним по очереди на другом конце стола… эту значительную паузу, исполненную тихого трагизма, надо было придумать.

Вот, собственно, такие красоты и длинноты органично, в едином стиле образуют, как ни странно, действие спектакля, и никто тут не заполняет пространство и время бессмысленным перемещением тазов (бочек), не обращается в зал бесконечными монологами, ничего особо не растолковывая.

Зато перед началом люди в черном, они же исполнители, похвально (и необычно, потому что напрямую) адресуются к юношеству с простыми словами, призывающими любить, не забывать своих родителей, хоть это и бывает непросто: особенно когда в них уже нет особой нужды и между вами пролегла социо-культурная пропасть. Во ржи. Даже если маменьку более всего на свете интересует, что Енюшка ее распрекрасный хочет на обед – щи или борщ. А все-таки надо как-то любить этих нелепых стариков и давать им сие понять, хотя бы для того чтоб не оскотиниться. Базаров – любил…

Мэри Лазарева

Наблюдатель-онлайн - 06 октября 2023

« Назад