«Прощание с Матёрой», Валентин Распутин

Внутренне аплодирую, и слезы близко. Хотя сердце отозвалось, если честно, не по содержанию, а на другие вещи. Ведь трудно всерьёз сопереживать локальному затоплению крестьянской атлантиды на Ангаре ради электричества Братской ГЭС, когда мы, современники, переживаем куда более тяжёлые события глобального масштаба, с неясной перспективой. Тогда хотя бы можно было (как, например, молодёжи из пьесы) стать на сторону прогресса и радостно поддерживать новое. Впрочем, у каждого времени своя боль: русский писатель-почвенник отозвался на ту, датированную 57 годом.

Слёзы были, во-первых, по поводу непреодолимо-вечной судьбины трёх-четырёх несчастных затопляемых женщин, русских женщин вообще, да только кто их услышит.

Правильно, что премьеру поставили на первые числа марта, близко к празднику прославления прекрасных дам. Центральная фигура в красном, Дарья (Татьяна Махнёва) – единственная из всех них бунтарка, она знает безжалостную суть вещей и говорит громко, не сдаётся, «ужо тебе»; её младшие товарки – Наталья Сидорова, Марина Наумова и Ирина Яблокова полны тихого смирения и безысходной национальной обречённости: беспутный сын, глухонемой внук на руках у бабки, внезапно померший муж (я горевала – глядя ни этих мучениц ). Они пребывают почти в неподвижности, среди пустых тёмных рядов зрительного зала (а публика на сцене), бессильные и не наученные сопротивляться жизни, покорно и безучастно слушают Дарью, свою предводительницу. Есть в пьесе и некоторое мужское присутствие, но оно ничего не решает: всё равно уполномоченные не найдут свою Матёру в густом тумане реки, когда придёт время вывозить оставшихся женщин.

Я восхищаюсь этими актрисами в их последних работах, а также на недавней лаборатории. Радуюсь, как всё время адекватно и сильно задействована Махнёва, единственная из старшего поколения. И, пожалуй, более всего меня умилила постановочная группа из трёх приглашённых мужчин: режиссёр, автор костюмов Кирилл Заборихин, «создатель пространства» в почти отсутствующих декорациях и композитор; все молодые, прекрасные лица. То, что они вообще взялись за эту советскую почвенную архаику, и понятно, что представлять её могли только через современные решения, в этом мне видится живая естественность культурных и межпоколенческих связей. Кстати, Заборихин, кажется, специалист по прощаниям и драмам: его предыдущий спектакль на
Спасской был про Базарова, весьма достойная вещь.

Поздняя любовь

Признаюсь, года до позапрошлого я относилась к постановкам на Спасской с общепринятым пиететом, однако воспринимала спектакли холодной головой, как такой, да, рафинированный, привычно загадочный театр-театр. Высиживала положенное время, потом с облегчением выходила на свежий воздух жизни и начинала обдумывать текст об увиденном. Как всё поменялось. Теперь мне куда роднее и ближе это искусственное пространство: скорее включиться в происходящее на сцене с её выдуманным (продуманным) миром, с надеждой всматриваться в эти знакомые, равно как и новые юные лица… Не хочется возвращаться к повседневности. На душе теплеет, когда знаю: скоро мне предстоит оказаться там снова и временно выйти из токсичной реальности. Теперь это мой воздух.

Мэри Лазарева

Наблюдатель-онлайн - 08 марта 2024

« Назад