Безумная хирургия юного врача Михаила Булгакова...
Электрические кишки, железное горло в виде басовитой тубы, родовые корчи на сцене – безумная хирургия юного врача Михаила Булгакова...
Это далеко не полный перечень постмодернистских сюрреалистических изобретений приглашённого молодого режиссёра Яны Селезнёвой: там ещё много чего придумано и даже слишком , в расчёте на зрительские восторги и веселье (что-то я не слышала смеха в зале).
Начинающий доктор, попавший из столицы сразу в русскую глухомань, Константин Кочнев, как кошмара боится ущемленной грыжи и неправильного положения плода – и конечно, всё это ему предстоит. Он вообще ничего не умеет, помочь и подсказать некому, но для начала – ампутация ноги молодой искалеченной бабы. Настолько успешная, что сам в шоке. Далее безнадёжно запущенное дифтеритное горло ребёнка с последующей трахеотомией, далее ужасный этот «поворот на ножку»: Ольга Чаузова в роли роженицы выдала на данную тему такую адскую «миграцию», какой не видали.
Всё, само собой, представлено не буквально, а через символические, далекие от физиологии и сами по себе эффектные предметные действия, уморительные по форме и напоминающими цирковые. Сопровождается оперным пением, благородными декорациями научных кафедр и пафосными плоеными воротниками (это судьи, учёные, артисты оперы – кто?). Побочные персонажи из народа, персонал и больные, наделены дикими голосами и бессмысленными репликами. Все вместе лечебные эпизоды плохо связаны между собой и представляют собой что-то вроде отдельных номеров в абсурдно-дебильноватой буффонаде (кроме доктора – он один по-человечески мил и правдоподобен).
Примерно на середине спектакля этот сюр смотрится уже скучновато, ибо весьма однообразен. Как бесконечное раздергивание занавеса в некую жуткую дверь. Но вот Кочнев-победитель выдает своё коронное соло на ударных (он же музыкант, не только артист) – и, кажется, логически это конец? Нет. Ещё не все фантазии режиссёра реализованы. И тут уже сидишь-терпишь. Ибо два часа без перерыва явный перебор. Но мы – с полным и привычным, конечно, уважением к чужим творческим трудам. При том что сами накликали. Ведь имеется яркая предыстория в виде лабораторного эскиза, который наблюдатель принял восторженно! Тогда, в камерном варианте, в жанре как бы студийного молодежного стёба на раз, все воспринималось бодро и весело, почему нет?
Однако на большом формате потребовалось уже нечто гораздо большее, чем прикольная картинка, чем даже стиль и форма. А как минимум ответственная, осмысленная авторская позиция и хоть немного гуманизма (мы же в Театре на Спасской, где всё это ещё в традиции и даже в тренде).
Ничего подобного не оказалось в «Записках юного врача», или мы случайно не заметили. Остроумная лабораторная «хирургия» с её изобретательной метафоричной предметностью на большой сцене обернулись довольно злым гротеском: холодно-рационалистическими, претенциозными, агрессивными построениями, с отстраненной насмешкой к несчастному глупому страдальцу. А вычитывать человеколюбие, врачебную миссию Булгакова из литературного источника – это какое-то фи, здесь вам современный театр, а не занудное моралите-совок. Что ж, бывает. Можно встать и на такую позицию. Но тогда вкус и нравы адресной аудитории старейшего театра, выращиваемой десятилетиями, быстро испортятся, пойдут вниз: это дело нехитрое.
Это далеко не полный перечень постмодернистских сюрреалистических изобретений приглашённого молодого режиссёра Яны Селезнёвой: там ещё много чего придумано и даже слишком , в расчёте на зрительские восторги и веселье (что-то я не слышала смеха в зале).
Начинающий доктор, попавший из столицы сразу в русскую глухомань, Константин Кочнев, как кошмара боится ущемленной грыжи и неправильного положения плода – и конечно, всё это ему предстоит. Он вообще ничего не умеет, помочь и подсказать некому, но для начала – ампутация ноги молодой искалеченной бабы. Настолько успешная, что сам в шоке. Далее безнадёжно запущенное дифтеритное горло ребёнка с последующей трахеотомией, далее ужасный этот «поворот на ножку»: Ольга Чаузова в роли роженицы выдала на данную тему такую адскую «миграцию», какой не видали.
Всё, само собой, представлено не буквально, а через символические, далекие от физиологии и сами по себе эффектные предметные действия, уморительные по форме и напоминающими цирковые. Сопровождается оперным пением, благородными декорациями научных кафедр и пафосными плоеными воротниками (это судьи, учёные, артисты оперы – кто?). Побочные персонажи из народа, персонал и больные, наделены дикими голосами и бессмысленными репликами. Все вместе лечебные эпизоды плохо связаны между собой и представляют собой что-то вроде отдельных номеров в абсурдно-дебильноватой буффонаде (кроме доктора – он один по-человечески мил и правдоподобен).
Примерно на середине спектакля этот сюр смотрится уже скучновато, ибо весьма однообразен. Как бесконечное раздергивание занавеса в некую жуткую дверь. Но вот Кочнев-победитель выдает своё коронное соло на ударных (он же музыкант, не только артист) – и, кажется, логически это конец? Нет. Ещё не все фантазии режиссёра реализованы. И тут уже сидишь-терпишь. Ибо два часа без перерыва явный перебор. Но мы – с полным и привычным, конечно, уважением к чужим творческим трудам. При том что сами накликали. Ведь имеется яркая предыстория в виде лабораторного эскиза, который наблюдатель принял восторженно! Тогда, в камерном варианте, в жанре как бы студийного молодежного стёба на раз, все воспринималось бодро и весело, почему нет?
Однако на большом формате потребовалось уже нечто гораздо большее, чем прикольная картинка, чем даже стиль и форма. А как минимум ответственная, осмысленная авторская позиция и хоть немного гуманизма (мы же в Театре на Спасской, где всё это ещё в традиции и даже в тренде).
Ничего подобного не оказалось в «Записках юного врача», или мы случайно не заметили. Остроумная лабораторная «хирургия» с её изобретательной метафоричной предметностью на большой сцене обернулись довольно злым гротеском: холодно-рационалистическими, претенциозными, агрессивными построениями, с отстраненной насмешкой к несчастному глупому страдальцу. А вычитывать человеколюбие, врачебную миссию Булгакова из литературного источника – это какое-то фи, здесь вам современный театр, а не занудное моралите-совок. Что ж, бывает. Можно встать и на такую позицию. Но тогда вкус и нравы адресной аудитории старейшего театра, выращиваемой десятилетиями, быстро испортятся, пойдут вниз: это дело нехитрое.
Мэри Лазарева
Наблюдатель-онлайн - 22 марта 2024
Читайте также
Не здание задумал я воздвигнуть, а молитву // «Кировская правда». - 21 июня 2024. № 74. Юлия Кузьмина.
Взлеты и падения вольнодумца и архитектора Витберга — премьера в «Театре на Спасской» // «bnkirov.ru». - 19 июня 2024. Елизавета Захарова.
Дело его жизни // «Наш город». - 07 июня 2024. Татьяна Калинина.
Кировские театры представили спектакли к юбилею города // «Российская Газета». - 03 июня 2024. Алексей Малышев.
В Кирове показали спектакль о создателе проекта Храма Христа Спасителя // «news.rambler.ru». - 01 июня 2024. ТАСС.